За старшего - Страница 8

— Так. Пиндос?

Соболев даже удивился:

— Нет, точно нет. Или перевербованный эмик, что маловероятно, слишком профессионален. Или… Нет. НОК, с высокой долей вероятности.

— Или мальчик из штата Вирджиния.

Соболев помотал головой и неизобретательно повторил:

— Нет, точно нет. То есть существует, конечно, вероятность, что наш на двойную пошел и теперь в их интересах… Но чтобы мальчик из Вирджинии — никак нет, без вариантов. Язык, контекст, все с полуслова. Андрей Борисович, с высокой долей… Короче, дядька такой вышколенный из Союза, это не сымитируешь, так подготовиться нельзя.

— Наши же готовятся, — сказал Егоров невнимательно.

— Наши да. Но у нас подход другой — только мы берем «языков» и только мы засылаем нелегалов. Виноват, неуместное выступление. Но осмелюсь напомнить, помимо прочего, все вирджинские мальчики индеек закупают — завтра же День благодарения. Андрей Борисович, это наш нелегал.

Егоров поднял наконец глаза и печально напомнил:

— Леонид Александрович, на территории Соединенных Штатов Америки наших действующих нелегалов нет с марта. Пенсионеров я не считаю, они нас послали, списаны и с нами срать не сядут. Остальных сдали наши с вами предшественники. А незарегистрированных сотрудников у нас не бывает. В принципе. Вам, Леонид Александрович, голову морочат, судя по всему.

Егоров замолчал, пристально глядя Соболеву в глаза. Соболев запоздало сообразил, почему дорогой начальник, которого, поди, с момента назначения сильно и не вынимая пользуют на тему немедленного эффективного результата, все это время пялился в монитор. Дорогой начальник вмиг и отчаянно поверил, что дождался чуда, которого не бывает. Поверил, задохнулся, пришел в себя и принялся считать шансы. Насчитал округлый ноль, сообщил об этом Соболеву и теперь ждал, что молодой колотый заместитель сотворит чудо номер два и все обоснует.

Попробуем.

— Андрей Борисович, я не уверен, что он изначально наш.

— Вы уж определитесь как-нибудь, Леонид Александрович.

— Нет-нет, я про другое. Вы же сами говорили: Литва, Украина. Такой вариант: хохлы НОКа в Канаду к лесорубам забросили, а Панченко его перевербовал. Или, может, не кадровый, а «полосатый» вдруг проникся и вырос. В любом случае, кадр тертый и давний. Он из этой кофемолки, ну, которая у Панченко стоит, вылез с набором кодов, который мы все забыли. И меня проверял — каэры так не терзали, честно. Мы по итогам знаете где общались?

— В общедоступной видеоконференции половых меньшинств городского округа Химки?

— Почти. В соцсети района Воля города Варшава.

Егоров потянулся, закинул руки за голову и сообщил:

— Воля. Спасенному рай. Дурдом.

— Ага. Я, честно говоря, чуть не это самое, не упал, пока расшифровывал, что такое «гмина народная убила царя». Стиль еще эсэмэсочный, сплошные сокращения — может, думаю, недопонял чего. На ебургские сайты полез, потом боснийские…

— Почему боснийские?

— Так царя на Урале убили, а потом меня что-то переклинило на Сараево…

— Убили, значит, Фердинанда-то нашего, — с удовольствием сказал Егоров. — Дурдом. А гмина — это что за зверь?

— Район по-польски. Так и нашел, хотя в Польше этих Воль… Ну, остановился на варшавском, столица ведь, зарегился — тоже чуть не съехал, там этих Максов Ковальских штук тридцать, а чтобы отличие придумать, надо ж понимать, чего пишешь, у-у. Зато аккаунт сносится сразу и без следов, так что хорошо придумано.

— Ну да, и что может быть безобиднее польской социальной сети.

— Монгольская.

— Это, видимо, уже следующий этап. И как он на вас вышел?

— Сразу. Велел поставить в интересы «папоротники Трансильвании». Я поставил, он тут же стукнулся, как Лех Новак.

Сказал речь, выслушал меня, обнадежил и ушел.

— Насчет чего обнадежил?

— Насчет нашей темы.

— Нашей?

— Так точно, которая к шестому декабря, — терпеливо напомнил Соболев. — Он мне договорить не дал, говорит: «А, „Анти-Морриган“», — это, говорит, возможно. Коли договоримся и это решим, говорит, я буду весь ваш, активный и на связи.

— Я, Леонид Александрович, хэзэ его, что такое «Анти-Морриган».

— «Морриган», Андрей Борисович. Это я уже потом справки навел, как распрощались. «Морриган» — обозначение систем подавления активной защиты, в первую очередь военных объектов, но всяких других тоже. Разрабатывалась у нас, в Штатах и Израиле, сейчас программа везде официально свернута и списана как морально устарелая. Всякие пикейные жилеты, ну, им сливают разное для фонового шума, знаете, — они утверждают, что это неправда. Вроде именно против «Морригана» наш Минобороны заказывает перевооружение объектов защиты на заграничных базах, которые остались, — скандал еще был, когда собрались не у наших заказать, а снова за бугром. Амеры, соответственно, зашевелились по поводу своих баз. В связи с чем, я так понимаю, нас и это самое, любят. К шестому декабря, я имею в виду.

— Ух как красиво-то, — сказал Егоров и опять уставился в монитор. — Все-таки Вирджиния.

Соболев почти затопал от избытка чувств и слов, но сдержался. Егоров очень длинно и быстро стрекотнул по клавишам и продолжил:

— Леонид Александрович, у вас что, правда не возникло ощущения — такого, знаете, острого профессионального, оно иногда… — что в жизни такого не бывает? Ну подстава ведь, как это у молодежи, я хэ… стопудовая, вот. Именно сейчас, когда нам умри, но узнай, такой цветистый подарок, что… Ну не бывает, да?

— Не бывает, Андрей Борисович, — осторожно согласился Соболев. — И все знают, что не бывает таких совпадений. И в Вирджинии тоже знают, наверно. Так чего им сразу подставляться? То есть всякое бывает, кто спорит. Но проверить-то все равно надо, я считаю.